Вчера поймал себя на мысли, что не могу представить успешного человека. Дело в том, что все люди успешны по-разному, и не существует среднего арифметического. Я обратился за помощью к Google, просмотрел несколько популярных блогов на эту тему, и еще больше запутался. Успех часто приравнивается к обладанию чем-то внешним, и у меня сложилось впечатление, что успех – это «мне всего и побольше». Лежа на диване, я представил, что у меня есть все, что я только могу себе представить, и начал зевать.
Для меня успех – это когда я делаю что-то действительно важное для других людей, и занимаюсь творчеством в широком смысле этого слова. Творчество – очень неоднозначная деятельность, и одно это слово на некоторых действует как красная тряпка на быка. Где творчество – там и талант, а талант – от Бога, но я в это не верю. Недавно я прочитал книгу Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры: почему одним все, а другим ничего?», которая подтвердила мои предположения. Все дело в благоприятных возможностях и многих часах практики.
Начну издалека, с хоккея. Считается, что в спорте очень важна наследственность, и это звучит так, что не требует доказательств. Но в середине 80-х было замечено, что многие профессиональные игроки родились в первые месяцы года. Этому неожиданному факту можно найти массу объяснений, но все гораздо проще. Набор будущих хоккеистов заканчивается 1 января, поэтому дети, родившиеся в начале года, оказываются самыми старшими в своей возрастной группе. В девять-десять лет разница в несколько месяцев имеет огромное значение, и это небольшое преимущество оказывается решающим.
Юный хоккеист, отобранный в элитную команду, тренируется гораздо больше своих менее удачливых сверстников, и с ним занимаются лучшие тренеры. Со временем разрыв увеличивается, а с ним увеличивается и шанс стать профессиональным игроком. Вот так случайность (месяц рождения) и благоприятные возможности, которые возникли благодаря этому, оказывают сильное влияние на будущее. Удивительно, но то же самое происходит и в обычной школе, и этот эффект продолжает действовать в колледже.
Вернемся к творчеству. Во многих книгах о гениальности приводят пример Моцарта, который начал писать музыку в шесть лет. Детские сочинения Моцарта ничем не выделялись, и первое великое произведение было написано им в возрасте двадцати одного года. Потребовалось много лет, прежде чем проявился талант. Цифры говорят сами за себя, и невольно задумаешься об ошибочности гипотезы врожденного таланта. Но Моцарт – это Моцарт, и нам неизвестно, что в реальности происходило в далеком прошлом. Поэтому мы не будем гадать, а переместимся в настоящее время, где можем все измерить и потрогать.
В начале 90-х годов психолог Андерс Эриксон провел исследование студентов-скрипачей, обучающихся в берлинской Академии музыки. Их разделили на три группы: в первую вошли потенциальные солисты мирового класса, во вторую перспективные, а все остальные попали в третью группу, и по уровню были не выше школьного учителя музыки. Далее студентов расспросили, сколько времени они уделяли занятиям музыке, и эти цифры впоследствии оказались ключевыми. Первые годы все занимались примерно одинаково, но чем дальше, тем больше увеличивался разрыв. У самых успешных к 20 годам набиралось до 10 000 часов занятий, у средних эта цифра была равна 8 000, а у будущих учителей музыки всего лишь 4 000. Впечатляющая разница!
Примерно такие же цифры были выявлены у пианистов, художников, писателей и представителей многих других творческих профессий. И самое главное: не было выявлено ни одного человека, который бы достиг высочайшего уровня мастерства, занимаясь гораздо меньше. Также не было ни одного, кто упражнялся 10 000 часов, но так и остался учеником. Представьте цифру 10 000 часов – это 10 лет ежедневных трехчасовых занятий. Быстрее не получится, потому что невозможно заниматься осознанно более 3-4 часов в день.
И вот перед нами открывается интересная картина. Все начинается в детстве благодаря череде случайностей, но дальше идут годы сложной практики. Я вижу здесь не волшебство таланта, а людей, которые достигли успеха своим трудом. Конечно, выйти на мировой уровень очень сложно, ведь такой успех – это всегда случайное событие, и его невозможно ни предсказать, ни спланировать (вспомним Талеба). Для меня важно другое: дело не в таланте, а в том, насколько далеко я готов идти. Жизнь и творчество – это постоянное развитие, и я не вижу препятствий для этого.